Скрипучий голос Хранителя Сказаний вновь пробивается сквозь пелену времени, словно трещина в ветхой ширме, отделяющей реальность от мира забытых кошмаров. Его истории — не просто повествования, а ритуалы, пробуждающие дремавшие века тени. Второй сезон сплетает кровавыми нитями эпохи: обрядовые барабаны эдоских деревень отбивают ритм в такт гулу подземки мегаполисов, а в клубах пара от рамена скрываются очертания ёкаев. Здесь каждый переулок хранит память о неупокоенных: одержимые обидой ихай-тюрэ бродят по заброшенным станциям, коварные ками-ори плетут сети из волос в школьных туалетах, а в антикварных лавках шевелятся окровавленные кимоно, жаждущие новых жертв.
С каждым эпизодом Завеса истончается до прозрачности лунного света. Даже скептики, смеющиеся над «бабушкиными сказками», начинают замечать — тени за окном движутся не в такт прохожим, в старых зданиях слышны шаги на уровень выше этажом, а селфи-отражения порой улыбаются чуть шире оригинала. Самые опасные ловушки ждут не в тёмных лесах, а в привычном: семейная реликвия с треснувшим зеркалом, детская считалка с переставленными строчками, подаренная возлюбленным кукла, чьи стеклянные глаза внезапно начинают следить за движением по комнате...
Но главная угроза таится в самом повествователе. Что, если его истории — не предупреждения, а приглашения? Что, если каждый услышавший становится живым свитком, на который незримые чернила наносят новую главу проклятия? Когда последний эпизод завершится, зрителям придётся задать себе вопрос — стали ли они наблюдателями... или невольными участниками ритуала, размывающего границы миров?